Когда я стал дряхлеть и стынуть, 
Поэт, привыкший к сединам, 
Мне захотелось отодвинуть 
Конец, сужденный старикам. 
И я опять, больной и хилый, 
Ищу счастливую звезду. 
Какой-то образ, прежде милый, 
Мне снится в старческом бреду,
Быть может, память изменила, 
Но я не верю в эту ложь, 
И ничего не пробудила 
Сия пленительная дрожь. 
Все эти россказни далече - 
Они пленяли с юных лет, 
Но старость мне согнула плечи, 
И мне смешно, что я поэт...
Устал я верить жалким книгам 
Таких же розовых глупцов! 
Проклятье снам! Проклятье мигам 
Моих пророческих стихов! 
Наедине с самим собою 
Дряхлею, сохну, душит злость, 
И я морщинистой рукою 
С усильем поднимаю трость...
Кому поверить? С кем мириться? 
Врачи, поэты и попы...
Ах, если б мог я научиться 
Бессмертной пошлости толпы!